Большую часть своей службы этот человек провёл на Дальнем Востоке. Был и на штабной работе, и на международной дипломатической, вместе с уссурийскими казаками участвовал в боях с ихэтуанями в Китае, во время подавления Боксёрского восстания но более всего он запомнился как Седьмой Наказной Атаман Уссурийского казачьего войска. В непростое время довелось принять ему бремя Атаманства. Его предшественник генерал-майор Свечин Иван Николаевич получил тяжкое увечье, пытаясь урегулировать напряжённую обстановку с китайской стороной. В среде самих уссурийских казаков было неспокойно. Впрочем, заступая на атаманский пост, Михаил Михайлович Манакин (так звали нового Уссурийского Атамана) имел твёрдую решимость навести порядок в делах, тем паче, что ситуация была ему давно знакома. Впрочем, обо всё по порядку.
Родился будущий Уссурийский Атаман 9 февраля 1862 года. В крещении получил имя Михаил, в честь Архистратига Небесных воинств. Военная стезя была приготовлена ему от рождения. С юных лет он получает военное образование. Поступает во 2-ю Санкт-Петербургскую военную гимназию, которую в 1880 году успешно оканчивает. 31 августа 1880 года Михаил вступает в службу. Затем следует учёба в 1-м Павловском военном училище, которое он окончил по первому разряду и 7 августа 1882 года был выпущен подпоручиком армейской пехоты с переименованием в прапорщики гвардейской пехоты в Лейб-гвардии Литовский полк. Как Второй, Третий и Шестой Уссурийские Атаманы будущий Седьмой Батька казаков-уссурийцев начал свою службу в элитных войсках Империи в гейб-гвардии, что выпадало далеко не каждому офицеру. Служба молодого офицера складывается успешно. Уже через два года — 30 августа он производится в подпоручики гвардейской пехоты, а ещё через два — 7 августа 1886 года в поручики гвардейской пехоты.
В 1890 году поручик гвардейской пехоты Манакин поступает на учёбу в Николаевскую академию Генерального штаба, продолжая своё блестящее военное образование. 20 мая 1893 года он производится в штабс-капитаны гвардейской пехоты за отличие.
В Лейб-Гвардии Литовском полку штабс-капитан Гвардейской пехоты Манакин служит до 26 ноября 1893 года. В этом году он оканчивает по первому разряду Николаевскую академию Генштаба и причисляется к Генеральному штабу. Чин его переименовывается в Генерального штаба капитан. До этого он состоял при Виленском военном округе, теперь же становится старшим адьютантом штаба 30-й пехотной дивизии. В этой должности Генерального штаба капитан Манакин прослужит до 20 мая 1895 года. Впрочем, с 13 сентября 1894 по 20 марта 1895 года он отбывает цензовое командование ротой в 120-м пехотном Серпуховском полку.
1895 год становится для Михаила Михайловича поворотным. 20 мая он получает назначение на должность обер-офицера для поручений при командующем войсками Амурской области и с этого момента жизнь его надолго становится связанной с Дальним Востоком. Начинается тот путь, что приведёт его к Уссурийскому Атаманству. Но прежде того ждёт его на Дальнем Востоке и штабная работа, и боевой опыт Китайского похода, и консульский труды за границей России.
С 4 августа по 10 ноября 1895 года Генерального штаба капитан Манакин занимает должность помощника старшего адьютанта штаба Приамурского военного округа, после чего, получив достаточный опыт переводится старшим адьютантом штаба войск Забайкальской области. За свои труды на этом посту, Михаил Михайлович удостаивается в 1897 году награждения орденом Святого Станислава 3-й степени. Ещё ранее, в период с 15 февраля по 18 сентября 1896 года он отбывает цензовое командование сотней в первом Забайкальском казачьем батальоне, впервые знакомясь с казаками. Этот опыт пригодится ему в будущем. 6 декабря 1897 года Генерального штаба капитан Манакин производится в подполковники.
С 20 августа 1898 подполковник Манакин состоит старшим адьютантом канцелярии при военном губернаторе Приамурской области, а 1 августа 1900 года переводится штаб-офицером при управлении 6-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады. Однако тихим этот период для Михаила Михайловича не был. Именно в это время на Дальнем востоке гремят боевые действия.
Ещё 2 ноября 1899 года в империи Дай-Цин-Го (Китай) вспыхнуло Ихэтуаньское (Боксерское) восстание, организованное фракцией тоталитарной секты «Белый лотос». Эта беда продолжается вплоть до 1901 года. 23 июня 1900 г. китайцы-ихэтуани атаковали строителей КВЖД и приступили к разрушению железнодорожного полотна и станционных построек. Россия вынуждена вмешаться в конфликт для защиты своих интересов на Дальнем Востоке. Подполковник Манакин отправляется в боевой поход. Как он вспоминал позднее, уже будучи Уссурийским Атаманом, поход этот он начал и провёл именно с казаками Уссурийского казачьего войска. Сроднившись с казаками-уссурийцами в боях, впоследствии Михаил Михайлович приложит все силы для блага, процветания и развития УКВ.
За свои боевые действия в Китае, подполковник Манакин удостаивается 1 мая 1901 года награждения орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, а 2 мая того же года — орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом.
На следующий день, 3 мая 1901 года Михаил Михайлович поступает в распоряжение командующего войсками Приамурского военного округа. Служит блестяще, ревностно и за отличие 6 декабря 1901 года производится в полковники. 11 апреля 1902 года полковник Манакин становится штаб-офицером при управлении 5-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады. С 22 мая по 1 октября 1903 года он отбывает цензовое командование батальоном в Лейб-гвардии Гренадерском полку. Вновь, как и в начале своей службы, он становится бок о бок с лейб-гвардейцами. 14 октября 1903 года Михаил Михайлович награждается орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами. С 25 мая 1903 года полковник Манакин занимает должность штаб-офицера при управлении 4-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады. 17 декабря того же года он поступает в распоряжение начальника Главного штаба, а через два с половиной года прикомандировывается к Главному управлению Генерального штаба. А впереди Михаила Михайловича ждёт дипломатическая работа.
23 февраля 1907 года полковника Манакина направляют консулом в Китай. Здесь, в Цицикаре он проявляет себя столь блестяще, что 28 марта следующего года награждается орденом Святого Владимира 3-й степени, а 13 апреля за отличия производится в генерал-майоры. Почти три с половиной года Михаил Михайлович проводит на дипломатическом фронте за границами Родины, но всё когда-нибудь кончается и в июле 1910 года он, наконец, возвращается в родное Отечество. Со 2 по 3 июля генерал-майор Манакин находится в распоряжении начальника Главного штаба, а затем назначается командиром 1-й бригады 10 Сибирской стрелковой дивизии в город Благовещенск. На этом посту Михаилу Михайловичу дано было пробыть чуть больше полугода, а впереди его ждало то служение, благодаря которому он навеки вошёл в анналы истории Уссурийского казачества.
28 февраля 1911 года Шестой Наказной Атаман Уссурийского казачьего войска генерал-майор Свечин Иван Николаевич, по причине тяжкого увечья, полученного им в ходе попытки урегулирования тяжёлой обстановки с китайцами, ушёл в отставку. С этого дня на пост Военного губернатора Приморской области и обновременно Наказного Атамана УКВ был призван генерал-майор Манакин. Он не понаслышке был уже знаком с уссурийцами, что и отмечал в своём Приказе по войску за номером 60 от 1 апреля 1911 года: «Уссурийских казаков знаю давно, с ними начал и провёл поход 1900 года; ведома мне и служба их на Дальнем Востоке, упрочившая за войском его боевую доблесть…»
Вступая на должность войскового Атамана, генерал-майор Манакин был решительно настроен всеми силами послужить для укрепления и развития войска. В том же Приказе он отмечал: «Считаю своей священной обязанностью строго охранять в войске всё то, что было добыто ратными подвигами лучших сынов его, проливших кровь свою на полу брани; приму все меры к тому, чтобы поддержать боевую готовность войска и сохранить в среде населения казачий быт и исстари присущие казаку воинский дух, воинскую доблесть и воинскую дисциплину. Уссурийские казаки, вы должны постоянно помнить, что предки ваши, проложив путь к Великому океану, явились на Дальнем Востоке… могучим оплотом нашей Родины… Первая и священная обязанность казаков прежде всего быть стражей своей Родины, иметь зоркий надзор за чуженином, стремящимся в нашу землю, с целью внести в неё раздор и смуту.»
Первые инспекции выявили опасные тенденции разложения воинского духа на местах и своим долгом Атаман видел пресечь нестроения и подтянуть дисциплину. Продолжая свою мысль, в том же Приказе он писал: «буду особенно строг к роняющим честь славного Уссурийского казачьего войска».
Атаман не бросал слов на ветер. Он строго пресекал факты разложения дисциплины. Так 18 июня 1911 года, после инспекции по станицам войска, он отмечал в Приказе по войску за номером 96 упадок дисциплины в посёлке Софие-Алексеевской Гродековского станичного округа: «В разговоре с казаками этого посёлка убедился, что они не умеют представиться как следует своему Наказному Атаману… услышал только неуместные рассуждения какого-то старика и поселкового атамана…» Наказание за расхлябанность дисциплины не заставило себя ждать. В том же Приказе отмечалось: «Атаман урядник Киберев недисциплинирован и не может стоять во главе посёлка. Сменяю с должности сего Атамана, предписываю подвергнуть его аресту при станичном Правлении на трое суток и лишаю его звания урядника…» Атаман Манакин был нетерпим к проявлениям расхлябанности, недисциплинированности, отсутствия субординации, а тем более пьянства. В последующих своих Приказах он строго карал должностных лиц, позволявших себе терять честь мундира. Вместе с тем, войсковой Атаман был не только суров, но и справедлив. Всякий раз заметив усердие он приказом по войску отмечал отличившихся и ставил их в пример. Даже в том же Приказе, которым разжаловался из урядников бывший поселковый Атаман Киберев и порицались его казаки, 18 человек из того же Софие-Алексеевского посёлка и казаки соседнего Фаддеевского посёлка удостоились похвалы: «При сильном дожде, частью в темноте, расстояние в 24 версты проскакали смело, без утомления и растянутости. Спасибо молодцам!»
Особое внимание Атаман Манакин уделял работе с казачей молодёжью, устроению и развитию школьного образования для казачат, воспитательной работе с подрастающим поколением и укреплению в них воинского духа. Ещё в своём первоапрельском Приказе № 60 он отмечал: «Для поддержания присущего казакам воинского духа и воинской дисциплины предписываю, чтобы отцы с молодых лет внушали сыновьям понятие о высоком воинском долге казака перед Царём и Родиной… правила отдания воинской почести станичным, поселковым Атаманам, а также и казакам георгиевским кавалерам, являющимся гордостью нашего войска… Старикам казакам и учителям школ знакомить казачат с рассказами о подвигах храбрейших воинов… Буду строго преследовать тех казаков, которые не имеют воинского вида, забыли дисциплину…»
Заботам о школах для казачат Атаман Манакин уделял особое внимание. Осмотры школ показали их часто неудовлетворительное состояние — недостаток помещаний, малое содержание библиотек, плохо поставленное обучение физической культуре. Отмечая такие факты в своих приказах, Атаман Манакин предписывал устранять недостатки. Вместе с тем он отмечал те станицы, в которых дело школьного образования шло лучше других. В частности в своём Приказе№ 96 от 18 июня 1911 года он писал о станице Полтавской, в которой было решено вводить всеобщее обучение для детей: «Ставлю в пример полтавских станичников, разумно относящихся к воспитанию своих детей. Рекомендовал бы и прочим последовать похвальному примеру полтавцев. Помните, казаки, теперь без грамоты жить трудно. Не жалейте денег на школы, во всём откажите себе, а детей учите, ибо всю жизнь будут упрекать вас, если оставите их в темноте и невежестве».
Всё время своего Атаманства генерал-майор Манакин заботился о школьном образовании казачат, развивал его и поддерживал. Но не только о будущих поколениях болезновал рачительный Уссурийский Батька. Заботился он и о грамотности взрослого казачьего населения. Сам имея блестящее образование, мечтал Атаман Манакин и о том, чтобы вверенные ему взрослые казаки овладевали грамотой. В 1912 году он писал в своём Приказе № 699: «приказываю именовать открытую при Барановско-Оренбургском войсковом одноклассном училище школу для взрослых «Школа грамотности для взрослых казаков»».
Уссурийские казаки за многие свои заслуги продолжали удостаиваться знаков монаршего благоволения. В августе 1911 года в своём Приказе по войску № 128 Атаман Манакин сообщал о том, что Государь Император за «мужество и храбрость оказанные в продолжение минувшей войны 1904-1905 гг» пожаловал казакам Уссурийского казачьего полка знаки отличия на головные уборы с надписью «За отличие в войну с Японией в 1904-1905 годах». В 1912 году в Приказе по войску № 447 Атаман Манакин объявил казакам-уссурийцам о пожаловании войску Императорской грамоты, утверждённой Государственной печатью. В Грамоте Государь Император отмечал особые заслуги уссурийских казаков в охране государственной границы. И было за что…
Граница с Китаем была неспокойна. Разбойники-хунхузы то и дело пробовали на зуб её твёрдость, совершая набеги. Так осенью 1911 года пыталась атаковать станицу Полтавскую. Атаман Манакин в своём Приказе по войску № 140 от 4 октября 1911 года отмечал доблесть полтавского Атамана младшего урядника Лаврентия Больших-Шапок и его казаков в отражении разбойного нападения и пленения 10 хунхузов. Славные казаки со своим поселковым Атаманом были представлены к государственным наградам. В Приказе по УКВ № 95 от 12 июня 1912 года Атаман Манакин сообщал, что казаки станицы Полтавской Владимир Федореев, первый заметивший хунхузов, доложивший об этом своему Атаману Лаврентию Больших-Шапок и затем проявивший отличие при пленении разбойников был награждён Государём Императором Георгиевской медалью «За храбрость» 3-й степени, а проявивший также немалое усердие в этом деле казак той же станицы Даниил Пименов — Георгиевской медалью 4-й степени. «Славный пример их, во главе со своим лихим Атаманом Больших-Шапок пусть научит казаков вверенного мне войска как нужно бороться с таким злом, как хунхузы и конокрады», — отмечал Атаман Манакин в своём Приказе.
Позже, в Приказе № 110 Михаил Михайлович сообщал, что сам младший урядник Лаврентий Больших-Шапок был награждён Государём Императором за тот подвиг знаком отличия ордена Святой Анны с единовременной денежной выплатой 50 рублей, что по тем временам были немалые деньги. «Надеюсь, что пример младшего урядника Больших-Шапок… не будет единичным и на территорию войска ни один хунхуз не посмеет показаться», — говорилось в Приказе.
Однако, китайские разбойники уже в том же 1912 году вновь попытались совершить нападение у посёлка Фаддеевского. Шайка из десяти хунхузов встретила суровый отпор казаков-фаддеевцев Прошина, Балышева, Жильникова, Гагарина и Жгилева под командованием заместителя поселкового Атамана казака Попова и георгиевского кавалера урядника Стародубова, о чём Атаман Манакин отмечал в своём Приказе по УКВ № 131. Отмечая блестящий результат казаков, Михаил Михайлович писал в своём Приказе: «Молодцы Фаддеевцы, люблю таких! Они уже не в первый раз показывают себя настоящими охранниками русской границы и умеют нагнать страх на хунхузов… Приказ этот прочесть во всех поселковых сходах и в школах — ученикам казачатам».
И впредь не раз показывали себя уссурийские казаки доблестными воинами, всякий раз пресекая попытки хунхузов пограбить на российской территории. Дала себя знать выучка и строгость в дисциплине, которой с самого начала своего Атаманства добивался Седьмой Уссурийский Батька.
Генерал-майор Манакин был человеком передовым. Наступивший ХХ век порождал новые виды вооружений и как следствие новые рода войск. Зарождалась военная авиация — будущие Российские военно-воздушные силы. Своим Приказом по УКВ № 540 в ноябре 1912 года Атаман Манакин извещал казаков войска о разрешении Государём Императором Особому Комитету по усилению флота производить среди населения Империи добровольные пожертвования на создание военно-воздушного флота (так в ту пору называли зарождавшуюся военную авиацию). Сообщалось, что жертвователям будут вручаться утверждённые Государём нагрудные знаки и жетоны для ношения на цепочке. Объявляя об этом по войску, Атаман Манакин способствовал зарождению отечественных военно-воздушных сил.
В декабре 1912 года, 6 числа Атаман Манакин был удостоин за свои труды по Уссурийскому казачьему войску награждения орденом Святого Станислава 1-й высшей степени.
1913 год в российской Империи был юбилейным. Широко и торжественно шли многочисленные мероприятия посвящённые празднованию 300-летия Царствования Дома Романовых. По этому случаю июле 1913 года Наказной Атаман УКВ генерал-майор Манакин Михаил Михайлович с представителями уссурийского казачества отправился на приём в Санкт-Петербург. 13 июля 1913 года депутация от войска была принята Царской Семьёй. Наследник Престола Цесаревич Алексий Николаевич являлся Августейшим Атаманом всех казачьих войск. Следовательно и Уссурийского. По этому случаю, казаки-уссурийцы решили преподнести своему Августейшему Атаману особый подарок — казачий мундир Уссурийского казачьего войска. Отрадно осознавать, что святой страстотерпец Цесаревич Алексий, прославленный впоследствии Церковью и являющийся ныне Небесным покровителем казачества, при жизни одевал Уссурийский мундир. Также казаки-уссурийцы привезли с собою в подарок шкуры уссурийских тигров, чем славился наш таёжный край.
Позже в своём Приказе № 218 за 1913 года, уже находясь во Владивостоке, Атаман Манакин сообщал, что командированные им на торжества в честь 300-летия Царствования Дома Романовых в Санкт-Петербург Атаман Бикинской станицы вахмистр Пономарёв и Атаман Платоно-Александровской станицы урядник Кожевников «удостоились в числе прочих станичных Атаманов и волостных старшин быть приглашёнными к столу в Зимний Дворец, где почтены были личным к ним обращением его Императорского Величества, с вопросом, какого они войска». Так наши уссурийские казаки удостоились чести обедать за одним столом с Царём. Рассказывая об этом в своём Приказе, Атаман Манакин повелел прочесть этот Приказ на всех станичных и поселковых сборах.
Принёс 1913 год Уссурийскому казачьему войску и долгожданное старшинство. В своём Приказе № 718 по УКВ Атаман Манакин сообщал, что Государь Император 13 августа 1913 года присвоил Забайкальскому, а также происходящим из него Амурскому и Уссурийскому войскам старшинство с 20 августа 1655 года «со времени даты, имеющейся на Грамоте Царевича и Великого Князя Алексея Алексеевича Енисейскому воеводе Акинфову о снабжении всем необходимым ратных людей, посылаемых на службу в Даурию».
Глубоко в атаманское сердце легли генерал-майору Манакину казаки-уссурийцы. Он окружал их поистине отеческой заботой, пёкся об их просвещении, уделял всегда особое внимание молодёжи, разрешал имущественные тяжбы, проводил постоянные смотры и ратовал за идеальную военную выучку, что не раз пригождалась казакам в стычках с хунхузами. Подлинным Батькой стал этот суровый, но заботливый Атаман. Не терпя пьянства и всякого порока, в особенности расхлябанности и бесхозяйственности, он всегда был рад отметить и похвались перед всем войском отличившихся, про которых так и писал: «Люблю таких!»
Однако, пришла пора расставаться. Генерал-майора Манакина назначили начальником азиатской части Генерального штаба и ему приходилось покидать столь полюбившееся ему Уссурийское казачье войско.
18 января 1914 года Атаман Манакин издал свой прощальный Приказ за номером 34. В нём он, в частности, писал: «…Расставаясь с близким сердцу моему славным Уссурийским казачьим войском, завещаю ему беспредельную любовь к обожаемому Монарху, Родине и Вере Православной. Этим исконно сильно казачество; чтите, казаки, этот святой завет славных предков ваших… Целый ряд мер проводимых в настоящее время местной войсковой администрацией… развивая и укрепляя благоустройство и благосостояние войска, даст возможность Уссурийцам бодро и смело смотреть в своё будущее. Уверен, что заботы о войске найдут горячий отклик в вас, Уссурийцы, и вы своей беззаветно-преданной службой Престолу и Родине как на войне, так и на мирной созидательной почве окажитесь достойными высокого благоволения Монарха и забот о вас.
Надеюсь в своё время услышать о вас также, как о передовом сословии края, идущим во главе всех культурных начинаний. Живите честной, разумной, трудовой жизнью; учите и наставляйте тому же и детей ваших, как в школах, так и дома…
…Сердечно признателен… господам офицерам и классным чинам служащим по войсковому управлению, всегда стоящим на высоте своего служебного призвания и не щадившим ни сил, ни здоровья при исполнении возложенных на них дел. Спасибо и казакам всех команд внутренней службы за честную и усердную службу во славу войска на пользу Престола и Родины.
Прощайте же Уссурийцы! Да хранит вас Бог во славу казачества на благо Царя и Родины!
Наказной Атаман Генерал-майор Манакин».
И всё-таки, оставив Атаманство, Михаил Михайлович не расстался совсем с Уссурийским казачеством. Служа начальником Азиатской части Генерального штаба, он числился по УКВ.
На новой должности генерал-майор Манакин по прежнему являл свойственное ему усердие, за что 6 апреля 1914 года получил чин генерал-лейтенанта с формулировкой «за отличие», а ровно через месяц — 6 мая был награждён орденом Святой Анны 2-й степени. Продолжая по прежнему являть собою образец ревностного служения, Михаил Михайлович был удостоин 23 марта 1915 года награждения орденом Святой Анны 1-й высшей степени и 25 июля 1916 года орденом Святого Владимира 2-й степени. До 1917 года генерал-лейтенант Манакин служил в той же должности, а 17 мая 1917 года был уволен от службы с мундиром и пенсией.
В годы Гражданской войны находился в Японии, числясь в белых войсках Восточного фронта. 25 июля 1919 года генерал-лейтенант Манакин был зачислен в резерв офицеров Генерального штаба при Управлении 1-го генерал-квартирмейстера Ставки А.В. Колчака и впредь до прибытия объявлен «в ожидании». Осенью 1919 года с семьёй переехал во Владивосток. В эмиграции сначала отправился в Японию, затем в 1921 году переехал в США, где являлся Почётным членом общества Ветеранов Великой войны. В 1930 году переехал в Югославию, где и умер через два года в городе Загребе в возрасте 70 лет. Его любимая и любящая супруга Елена Илларионовна Пакасовская скончалась на два года раньше 2 февраля 1930 года.
Мы, казаки Уссурийского казачьего войска всегда будем с теплотой и признательностью вспоминать своего Седьмого Батьку, немало сделавшего для Уссурийского казачества, явившего образец войскового Атамана — неравнодушного, заботливого, передового и рачительного. Ну а в следующий раз мы расскажем о Восьмом Наказном Атамане Уссурийского казачьего войска генерал-лейтенанте Арсении Дмитриевиче Сташевском.
подхорунжий Пробатов Сергей Николаевич, атаман хуторского казачьего общества «Хутор Дьяченковский» города Хабаровска